И снова суета очередного действа, 
 Как акт со сцены, после перерыва. 
 И снова муть коварного злодейства, 
 Как гнойный всплеск кровавого нарыва. 
 Хрипит, качаясь, с жизнью расставаясь, 
 В петле кручёной мягкий гуманизм. 
 И сам с собою, плотью упиваясь, 
 В оргазме стонет страсти онанизм.