Наследный принц из Nского уезда, Опохмелившись утром от пиров. Штаны напялив на худые чресла, Позвал к себе всех лучших докторов.
Они пришли и чинно в ряд уселись, Субординацию пытаясь соблюсти. - Вы бы, - кудахчут, - Вашество разделись, Хотим осмотр подробный провести.
И щупали Их, и мяли Им живот, И в рот смотрели, перегар вдыхая. За нити дёргал мудрый Кукловод, Давая ссуды на билет до Рая.
Кому плацкарт, кому купе и спальный, Кому теплушки омертвевший звон. А Принц смеялся, он вообще нахальный, И Шут кривлялся, и считал ворон.
Диагноз смелый Эскулап поставил И равнодушно вынес приговор. И заблажил, завыл и загнусавил Всем лживым окруженьем царский двор.
Давай метаться, причитать и плакать, И всё фальшиво, грубо, на показ. А Принц напившись, как и раньше с пьяну, Секретный очень издаёт Указ.
Что мол теперь здоровье беречь будем, Курить и пить бросаем на всегда. Привычки вредные страною всей забудем, И водку гнать не будем никогда.
- А как же жить - тогда его спросили. - Ведь мы живём так уже много лет. И ну ругать, и бранью поносили, И воздержанья не дают обет.
А папа Царь, прослышав об указе, Пришёл в негодование со сна. - Где сей негодник!- тянется к заразе И выпивает свой стакан до дна.
- Подать сюда, найти и расчехвостить, Что б не повадно было бы другим, Всему народу головы морочить, Ведь по колено море всем бухим.
Ведь по колено счастье и удача, Разлука, горе, звон стальных мечей. Бедняга Принц в прощеньи, чуть не плача, - Папаня, водки с перцем мне налей...
И пьяной рванью, стоптанным ботинком, Рубахой рваной, шапкой на бекрень. Разгульным скопом и хромым галопом, - А-а, хренось с нами, всё ведь дребедень!
