* * * На прорезь в тучах наползает лик. Он целится в меня, он сверлит взглядом. Я в немоте… Я сдерживаю крик… Не отвернуть лица – он будто рядом…
И вот уже – лоскутиками – синь, Далёкий гром скользит по горлу неба, И слышится оттуда: «Где ты, сын? Ах как же долго у меня ты не был! Мой снимок изморщинили ветра (Не верь, мой сын, что не стареют фото). А под землёй, что тяжка и сыра, Мой прах истлевшим саваном замотан. Мне из могильной душной тишины Не докричаться, и не ждать ответа, Но я кричу. Уже из вышины: – Сынок, откликнись! Где ты… Где ты… Где ты…»
…Гроза слабеет. Выцветает лик. Я всё никак не отойду от шока. – Не уходи, останься-а!.. – рвётся крик. – Я жду тебя… Почти неслышен шёпот.
На прорезь между ног вползает лик Он целит впрямь, а взглядь его - хрен знает.... Он понимает - вздерживаешь крик, Как все из тех, хто так его внимает...
в глубокой темноте мерцает слабый свет и бьётся нежный голубь о каменное горло и надо долететь успеть, успеть... успеть там папа ждёт у дома Но... Отпустила Кома
И вот куда-то делся этот лик, Остался на столе лишь только блик, Примета солнечного лета, Я снова шлю тебе приветы, Я снова радости полна, И мне завидует волна, Волна любви и красоты, И это вовсе не мечты...
