Обожгла лазурным светом, Роскошью густых ресниц: Мрамором тончайшей кожи, В кружеве шелков цветных. Грацией пугливой лани, Пышностью кудрявых кос, Трепетом пунцовой грани, В бархате бордовых сот. Молнией очей вонзила, В сердце стальной кинжал: Магией груди пленила, Бедный я умирал! Ночь моя теперь тоскует, Молится святой Луне, Грезится, что я целую, Стан ее в волшебном сне.
